Драконша привязана к койке полосками простыней.
Люди ее боятся, люди глумятся над ней,
Кормят антипожарными, поливают из шланга водой.
Драконшу привезли к нам прошлой зимой.
Крылья ее обтрепаны, на хвосте – пролежня язва,
Драконша видит в людях куски вкусного мяса.
Врач приходит с обходом, но не видит дракона.
Люди в массе своей, в общем-то, бестолковы.

Вольную дикую душу держать на продавленной койке –
И потом удивляться, почему ей так плохо,
Почему нет улучшения, положительной нет динамики…
Полежи-ка сам без движения целыми днями,
Когда даже не видишь неба в грязном окне.
«Я не могу летать!» - Драконша плачется мне.

Что я скажу? Мои крылья тоже подрезаны.
Я так же убог, как ты, подруга моя болезная.
Я тоже пытался взлететь.
Поймали, засунули в клеть.

Нас много здесь заперто, несколько сотен душ,
В условиях, где наказание – душ,
Где нам отрезают уши, хвосты и крылья,
Чтобы за человека сойти могли мы.
Если ты бегал по Солнцу, лез в петлю с табуретки,
Летал по закатному небу – тебе назначат таблетки.

Чтобы услышать друг друга, нужно уметь слушать.
Я никому не рассказываю, потому что я трушу.
Я не хочу остаться здесь еще на десяток лет.
Я говорю врачу: «Никакого дракона нет,
Клава из третьей палаты вовсе не вовкулака,
Образ на потолке – просто плесени пятна,
Я – никакой не ангел, обычный дементный дед,
Нас не бывает, доктор, видите – нас нет».

Дракониха бьется в путах, пускает дым из ноздрей,
Санитар с огнетушителем наклоняется к ней.
Я никого не спасаю, мой единственный дар –
Поверить в дракона до того, как начнется пожар.

#Цюрупа