Давным-давно, как раз аккурат перед Новым годом, вызвали меня в операционную приёмного покоя главного корпуса на тяжёлую комбинированную политравму, они там, в процессе, разобрались, что бабец ещё и прилично-беременный, хорошо абдоминальный хирург быстро сообразил, что это за образование ... В общем, стоим толпой вокруг стола, от нейрохирургов до проктологов, между - торако-, абдоминальные, урологи, чисто Кольцевая в час пик, на соседнем столе такая же бригада на мужике её, разве без акуш-гина; на третьем - родственник-пассажир, чуть поменьше бригада. Операционные сёстры жонглируют, мы тоже цирк дю солей изображаем, интуитивная синхронизация тренированных слаженных тел на подкорке... В общем, кто знает что такое ургентная операционная приёмов многопрофильных больниц, тому объяснять не надо, другим разве только на примере цирка, где на арене сразу все: лошади, тигры, собачки, клоуны, гимнасты и под куполом тоже, и рояль через горящие кольца прыгает, всё это разом.

И тут заходит больничный завхоз, с банкой белой краски, крадётся вдоль стеночки куда-то в угол... Тут весь цирк в ахуе на стоп, на мгновение. И завхоз, такой:

- Работайте, вы мне не мешаете!

И тут я, стоящая с абдоминальным в такой позиции, что в наших инстаграмах он бы уже обязан был на мне жениться, как честный человек, извлекла плод, недоношенный, но живой! И он удивительно возмущённо заорал у меня в ладонях, хотя неонатолог в нашей первой брачной ночи с абдоминальным был бы не последним участником, в связке с торакальным. От этого торжествующего вопля выжившего мгновение отвисло и опомнившаяся санитарка вынесла завхоза из операционной приёмом, запрещённым даже в американском футболе.

Но вспоминая те ужасные последствия предновогоднего ДТП, мы взрывались громовым хохотом. Считая нашего завхоза-недотёпу ангелом, залетевшим даровать жизнь, трепетно несомую им в банке белой краски.

Просто захотелось написать про жизнь и про белую краску. И немножечко: про ангелов.
Татьяна Соломатина