Про зубра и не только.
Одна из незапланированных встреч зубра с машиной УАЗ закончилась весьма печально. Машина не подлежит ремонту, проще выкрасить и выбросить, люди все живы, но слегка обосравшиеся и с пошатнувшейся нервной системой. Зубр, после удара машиной произнес только – «От падлы слепошарые!» - и, прихрамывая, гордо удалился в лес.
Но дикая природа, она такая дикая, что хромающий на заднюю ногу зубр-самец перестал котироваться, как производитель и вообще полноценный член стада, посему был изгнан из коллектива (или сам самоизолировался от сородичей, не буду утверждать). В любом случае факт таков: зубр стал одиночкой и тусовался в одном месте. Периодически он выходил в ближайшую деревню для пожрать сена у селян зимой, или разорить огородик какой летом. Народ у нас сообразительный, помнил лихие 90-е и рэкет, понимал, что проще поделиться добровольно пайкой, чем вступать в неравную схватку с зоокиборгом за бураки. Нелегко только было владельцам коров в охоте – основной инстинкт вдохновлял хромого мачо крушить сараи, чтобы добиться расположения довольно доступных дам. Тут уж попандос полный – сделать сексуально озабоченному бронепоезду ты практически ничего не можешь, а если повезет, и ты что-то ему сделаешь нехорошо, то приедет охрана природы и сделает нехорошо тебе, потому как это краснокнижник.
По такому случаю мы стали готовить документы на изъятие. Почти год мы вели дневник его передвижения и состояния, писали обоснования, почему сия особь должна быть изъята, и, что он, как «ценный генетический материал» уже не котируется. К зиме все было готово, и приговор был вынесен всеми инстанциями. Одна незадача – пропал наш мачо с радаров совсем. Десятки егерей шароебились по лесу в поисках – ни его самого, ни следов его присутствия нет.
Зима, новогодние праздники, я ушла в отпуск (бу-га-га! Простите, это нервное). На Рождество узнаю, что зубра нашли, но не совсем живого – вмерз в лед, как мамонт. Пошел на канал водички попить, провалился под лед и не смог выбраться, а там морозы, канал промерз полностью вместе с зубром. 10 января его вырезали изо льда. Фееричное зрелище – мужики с бензопилами, подъемный кран, платформа для транспортировки - люблю масштабные мероприятия! Доставили в отдел экологии фауны и положили оттаивать.
13 января, канун Старого НГ, в натопленном доме, за столом с оливьешкой и селедкой под шубой, в компании отличных соседей задумываем под водочку пойти покидать валенки через крышу или еще как развлечься. Интернета и всяких гаджетов еще нет, веселимся по старинке. И в этой идиллической обстановке раздается звонок телефона. Ничего не подозревая, беру трубку, готовлюсь принимать поздравления с праздником, отвечаю игриво – «Алло!» - и……..
«ВЫ ТАМ ЧТО, БЛЯДЬ, В СИСЬКУ ОХУЕЛИ?! ВАС ВСЕХ, ЧТО ЛИ ПО ПЬЯНИ СДЕЛАЛ ПАПА ДЕБИЛ И МАМА НАРКОМАНКА?! ЧЕМ ВЫ ДУМАЛИ, ЖОПОЙ?! У ВАС ДАЖЕ СПИННОГО МОЗГА НЕТ, НЕ ГОВОРЯ О ГОЛОВНОМ!!! КАКАЯ В ПИЗДУ ВАМ НЕСВЕРНУВШАЯСЯ КРОВЬ И УВЕЛИЧЕННАЯ СЕЛЕЗЕНКА?! ЕСЛИ К УТРУ У МЕНЯ НЕ БУДЕТ ХОТЬ ОДНОГО ТРОМБА И АКТА, ПОДПИСАННОГО СОТНЕЙ СВИДЕТЕЛЕЙ, ЧТО ТРОМБЫ ЕСТЬ, ЕСЛИ У МЕНЯ НЕ БУДЕТ НА СТОЛЕ НОРМАЛЬНОЙ СОПРОВОДИТЕЛЬНОЙ – ТЕБЕ ПИЗДА!!!! – МЕНЯ НЕ ЕБЕТ, КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ»
Это был главный ветврач района. Мужик шедевральный, идейный ветврач и великолепный администратор, но со специфическими методами управления. Без мата он в принципе не мог слова связывать, имел низкий тембр голоса, сам был под 2 метра ростом и полтора центнера весом. За каждого ветврача или фельдшера в районе порвет глотку любому, да хоть и Папе Римскому, ему насрать. За ним, как за каменной стеной. Но во внутренних разборках между своими ебуков таких мог навтыкать, что на пол дня оглохнешь и будешь ходить заикатый и с дергающимися глазиками.
Так вот суть была в том, что в мое отсутствие кому-то из работников отдела экологии фауны зачесалась левая пятка вскрыть зубра без ветврача. Сделали «компетентный» вывод, что у зубра отравление нитратами (а они в книжке прочитали, что при отравлении кровь плохо сворачивается). Самостоятельно написали сопроводительную в районную лабораторию, в которой написали, что кровь у трупа несвернувшаяся и селезенка увеличена в 10 раз (опять же «компетентно» рассудив и прикинув на глазок). Отправили пробы, «компетентно» отобранные и упакованные. Для неспециалистов поясню – несвернувшаяся кровь и увеличенная селезенка это подозрение на Сибирскую Язву, при которой категорически запрещено вскрывать труп. А так же СЯ это пиздец всем ветеринарам района, да и походу медикам тоже, ибо в контакте с трупом были десятки людей. Да еще и тот труп по всему району на тележке возили. Говоря словами Папандопуло – «Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера!».
Так вот задача стояла в том, чтобы я за ночь нашла остатки трупа, желательно сердце, найти в нем хоть самый завалящийся тромб, для исключения СЯ и к 8 утра предоставить этот тромб и правильные сопроводительные документы ему лично. И, как справедливо им же было замечено, каким образом я это сделаю его не ебет.
Те самые классные соседи, с которыми мы отмечали праздник, это ведущий охотовед Гриша с семьей. Гриша горестно вздохнул, обреченно посмотрел на меня и произнес – «Ну что, погуляли? Тогда собирайся, едем». И мы поехали, оставив семьи дальше наслаждаться праздником и зимним уютом.
Морозная ночь, только медленно падающие крупные хлопья снега, темное небо, все кругом белое и прекрасное. Зона отселения, где НИКОГО из людей на десятки километров вокруг. И в этом снежном великолепии мы с Гришей шлепаем по нетронутому снегу в колено в сарай, где лежит разделанный труп зубра. Знатно его выпотрошили – ни одного внутреннего органа нет, только туша. Каким-то чудом (это реально чудо) замечаем свору полудиких собак, которые тягают какой-то огромный шмат, рычат и рвут его на части. Это были легкие вместе с сердцем, ЦЕЛЫМ сердцем!
Сначала мы бегали за собаками, потом собаки за нами. Вооружившись палками-дубинками, в честном бою мы добывали наше спасение от тотального пиздеца, обещанного главным ветврачом района. Вы пробовали отобрать кусок мяса у стаи полудиких голодных собак? А я пробовала. Лучше бы мне кол в жопу всунули и провернули, не так опасно для здоровья. Когда мы все-таки отобрали добычу, пришлось отбиваться и убегать уже нам. Хорошо, что мы оба были в ватных штанах и нам только синяков на ляжках наставили маленькие друзья человека. Гриша сообразил оторвать сердце от легких, что нас спасло от преследования. Поделились и так пришли к консенсусу – нам сердце, им легкие. Все довольны.
Затем, с радостными слезами на глазах я пыталась расцеловать что-то вроде тромба, найденного в бережно разрезанном сердце. С чувством величайшего удовлетворения написала правильные сопроводительные. И ощущение полного счастья от неполучения пиздюлей от главного.

Голова
(продолжение о зубре)
Когда главный ветврач района, получивший тромб, сопроводительные, мои искренние извинения с посыпанием головы пеплом и признания себя безмозглым плодом любви наркоманки и пьяного дебила, сменил гнев на милость, пришло время мести неудавшимся прозекторам. Главный поинтересовался, куда денут тушу. Врать я ему не собиралась (ага, во мнет столько слабоумия и отваги, чтобы врать этому человеку), поэтому честно призналась – тушу в утиль, голову на медальон. «Говна вам на лопате, а не медальон!» - да в принципе я и не сомневалась в его решении. Ретивые недо-патологоанатомы хоть и работали со мной в одной организации, но эпическую битву с маленькими друзьями человека за сердце зубра я им не простила. Любое доброе дело должно быть наказано. А месть сладка, а месть ветеринара еще и изощренная в своем садизме!
Был разработан коварный план психологического давления на объекты мести. Решено: голову изъять в целях исследования ее на бешенство, всех контактирующих отправить на вакцинацию и ниипет! Во-первых, все контактировавшие с тушей зубра постоянно имеют дело с трупами диких животных и с живыми животными. Вероятность заражения достаточно велика, даже и без покусов – егеря, лаборанты и научные сотрудники работают со всем этим, вакцинация им только на пользу; во-вторых, оставить им голову для медальона это не для научных целей, а для выебона – а это уже кучеряво для провинившихся. Ибо нехуй!
Вторая серия эпопеи «мертвый зубр» заключалась в отправке головы в региональную лабораторию и вакцинации толпы провинившихся и добросовестных непричастных.
Медики ошалели просто, когда 4 десятка суровых лесников и нежных лаборанток обреченно выходили из автобуса (да, по такому случаю выделили транспорт) и шлепали создавать очередь к травматологу (по совместительству рабиолог) и в прививочный кабинет. Медработники ничего не говорили, этика и деонтология не позволяли высказываться по этому поводу, но откровенно смотрели матом на эту похоронную процессию. Только я откровенно в душе глумилась, сохраняя на лице скорбную мину.
Следующий этап – упаковка ебучей головы зубра для отправки в лабораторию. Вот тут я не предусмотрела, что это ляжет на мои хрупкие ветеринарные плечики. По правилам упаковки патматериала не получалось это сделать. А потому, что не было таких размеров герметичных полиэтиленовых мешков тогда. Голову зубра, это как угловой диван упаковать – она просто огромная и тяжеленная. Но мне кое-как это удалось сделать. Погрузка, транспортировка и разгрузка этой херни аналогична погрузке фортепиано. Интересного мало – всего-то надорванный пуп и сотни матов. А вот реакция работников лаборатории на эту голову была неожиданной. Пришла лаборантка с кухонным топориком и произнесла только с досадой – «Бля!». В этом «бля» было все – «Нахуя вы ЭТО привезли? Как мне, слабой беззащитной женщине вот этим вот кухонным топориков вскрыть черепушку, толщиной в 2 пальца? Почему вы все не сдохли в мучениях, как этот зубр, когда решили приволочь сюда эту голову?» И еще много чего интересного.
Я только и смогла ответить – «Ага», что означало «Целиком и полностью с вами согласна, но ничем не могу помочь».
Тетя еще раз горестно вздохнула и пошла искать инструмент посерьезнее. А я собралась валить оттуда, пока меня в сердцах саму не завалили тем кухонным топориком. Да не тут-то было! В прозекторскую набежала толпа народа с фотоаппаратами мыльницами и давай фоткать – голова зубра; голова зубра и придурошная, которая ее привезла; голова зубра, придурошная и я; голова зубра, придурошная, я и мои друзья. Фотосессия была утомительная, но зато где-то есть сотни фоток с головой и мною. Правда автографы у меня не просили. Подозреваю, что я была в роли обезьянки фотографа с пляжа, а не звездой фоток. Ну и хрен с ним!
Вот в принципе и конец истории.
А! Забыла – голова была отрицательной на бешенство, но все получившие вакцинацию об этом узнали только тогда, когда им было настоятельно рекомендовано врачами не пить полгода спиртное. Это и была самая страшная ветеринарная месть.



Елена Остудина